Прекрасные мечты - Страница 10

Глава 3

Этим утром из Пенанга вернулся Блэйк. Его друг, Питер Лэнг, прошлой ночью скончался в больнице. Блэйк был опечален и подавлен. Однако чем ближе он подходил к дому, тем легче становилось у него на душе. Он с нетерпением ожидал встречи с Сигной. Разумеется, она помолвлена со стариной Гардинером и никогда не будет принадлежать ему, Блэйку. Но он все равно хотел снова увидеть ее, услышать ее знакомый, дружелюбный голосок. Он молил Небо о том, чтобы Ивор Гардинер сделал ее счастливой.

Сигна встретила его на веранде. Он радостно сжал ее руку, его глаза засияли при виде ее.

— Ну, Сигна, как твои дела, дорогая моя?

— Все нормально, Блэйк, — ответила она. — Только Ивор уехал.

— Уехал? Куда?

— В Англию.

— В Англию? — в недоумении повторил Блэйк.

Она рассказала ему про телеграмму, вызвавшую Ивора в Англию по срочному делу.

— Он просил передать тебе привет и свои извинения, но дело оказалось чрезвычайно важным, и ему пришлось сразу же уехать. Он надеется, что у тебя не будет трудностей с работой здесь, на плантации, пока он не вернется.

— Ну да, разумеется, — сказал Блэйк. — Я могу спокойно работать.

Он был потрясен новостями, которые обрушила на него Сигна. Гардинер уехал в Англию, да с такой поспешностью, будто за ним черти гонятся. Что там могло случиться?

Строя различные предположения о причинах поспешного отъезда партнера, Блэйк совсем не заметил, что с Сигной не все в порядке. Она была бледной и напряженной. То и дело нервный румянец заливал ее щеки, но вскоре исчезал. Время от времени ее пальцы находили и сжимали в кармане синих льняных штанов тонкое платиновое колечко.

Сигна все еще была под впечатлением вчерашнего дня. Теперь, с отъездом Ивора, она чувствовала себя потерянной, сбитой с толку. Ей было что вспомнить — боль и восторг, сменявшие друг друга, потом рассвет, торопливые сборы, прощание. Он уехал на машине в гавань, чтобы сесть на лайнер, идущий в Англию, на который ему удалось достать билет. Сигне было невероятно трудно так скоро расстаться со своим возлюбленным. И тяжело было теперь держать в тайне от своего друга Блэйка свой замечательный секрет. Но еще тяжелее было снять обручальное кольцо с пальца. Ей было страшно, казалось, что это плохая примета.

Она многое отдала бы, чтобы иметь возможность сказать Блэйку: «Я теперь жена Ивора. Мы поженились». Но Ивор просил ее ничего не говорить об их поспешном браке и делать вид, что они просто помолвлены. Итак, она дала слово, и ничто теперь не могло заставить ее проговориться.

Блэйк выглядел уставшим. Но, приняв ванну, переодевшись в белый льняной костюм и выйдя на веранду к Сигне, он начал постепенно осознавать, что после отъезда партнера остался с девушкой наедине. Его пальцы слегка дрожали, когда он прикуривал сигарету, но серые глаза, устремленные на Сигну, оставались спокойными и дружелюбными.

— Теперь заботиться о тебе буду я, моя дорогая, — сказал он. — Ты ведь доверяешь мне?

— Конечно, Блэйк, — ответила она и улыбнулась. — Я отношусь к тебе так же, как и Ивор, — ты наш самый лучший друг.

Ему понравилась ее похвала, но расстроил акцент «наш» друг. Неужели она теперь не мыслит себя отдельно от Ивора? Он так любил ее — эту золотоволосую девчонку! Он бы полжизни отдал за то, чтобы быть на месте Ивора.

Внезапно сигарета упала из его рук и он вскочил на ноги.

— Это еще что? — резко выпалил он.

Сигна проследила за его взглядом и тоже вскочила, трясясь с ног до головы.

Под палящими лучами солнца к ним, пошатываясь и спотыкаясь, приближался человек в грязной изодранной одежде. Седые волосы были взлохмачены и торчали в разные стороны, голова клонилась к земле, но, когда он поднял ее, они увидели лицо, застывшее в гримасе боли.

Сигна закричала:

— Папочка! Боже мой… это же папа!

— Том Мэнтон! — не веря своим глазам, выдохнул Блэйк.

В следующую секунду они оба были возле старика. Взяв его под руки, они полувнесли-полувтащили его на веранду. Он безумными глазами смотрел на дочь.

— Сигна… моя маленькая девочка!

— Папочка! — Слезы текли по ее щекам. — О, папа… ты вернулся! Где ты был? Что случилось? Папа… расскажи же нам!

Блэйк принес старику воды. Том Мэнтон полулежал в одном из длинных тростниковых кресел. Его глаза были закрыты, с изможденного лица градом лил пот. Прошло какое-то время, прежде чем он смог заговорить… и тогда, держа за руку дочь, сидевшую у него в ногах, он начал рассказывать им свою историю.

Он так тяжело дышал, а голос был таким хриплым, что временами Сигне и Блэйку нелегко было разобрать, что он говорит. Но постепенно, по кусочкам они сложили картину произошедшего.

Три недели назад Том Мэнтон, покинув свою дочь, отправился на поиски сокровища, секретную информацию о котором дал ему китайский джентльмен, которого в тот день видела Сигна.

«Джентльмен» на самом деле был жрецом какой-то таинственной секты, о которой Том Мэнтон знал очень мало, впрочем, особо и не интересовался. Несколько месяцев назад Том спас ему жизнь на охоте. Он нашел его в минуте от гибели — человек был укушен ядовитой змеей. Мэнтон высосал яд из ранки и отвез его в больницу; теперь же он хотел отблагодарить его.

Где-то в болотах, далеко-далеко, в самом сердце страны, затерялись руины древнего заброшенного храма. Здесь, в этих руинах, маленькая группа аборигенов еще поклонялась своим странным богам. И здесь в землю были зарыты бесценные самоцветы, которых хватило бы на немалое состояние тому, кто смог бы превратить их в деньги.